Если Тимары в Тавальене ради мести – то и пусть их. Город всяко уцелеет, а Преотцы… На это место претендент всегда найдется.
Луиса действительно сильно потрепало волнами. Несколько синяков на ногах, выразительный полукруглый синяк там, где рыбина держала его зубами, содранная кожа на руке, и порез там, где нанесла его Алаис, синяк на животе – акула его знает, когда полученный, но весьма выразительный и болезненный… Уж не говоря про натруженные мышцы рук и плеч.
Магистр Шеллен смотрел на корзину, которую поставил у его ног тюремщик.
– Так же, как Карнавонов от Таламиров, – парировала Алаис. – Итак? Мне холодно стоять в мокром платье и хотелось бы переодеться.
Подождем. Придет время, когда он окажется в Лаис и там прочитает все старые хроники.
– О, Луис! Я бы так этого хотела! Мне страшно здесь, страшно, страшно!!!