– А ты возьмешь на себя Преотца? То есть – отца?
Далан перевел взгляд на соседний особнячок. Этот выглядел вполне жилым и даже очень оживленным.
Лизетта фыркнула. Что-что, но оскорблять Алаис она никому бы не позволила.
«Как его переубедить?» – «Уже никак». – «Ир-рион!»
Скрипнула дверь. Внутрь протиснулся тьер Синор. Эттан расплылся в предвкушающей улыбке, но…
Алаис могла ругаться, как бывалый моряк, и могла быть очаровательной, как сирена. Она была женщиной, и это было видно – маританские платья удивительно шли ей. Но ни один мужчина на борту не смотрел на нее с вожделением. Она улыбалась, шутила и мигом становилась «своим парнем».