— На этот случай я РПГ взял, восемь кумулятивных подарочков. И еще один — термобарический.
Бвана был прекрасен. Одетый во всё белое, он, как дух, парил над черной землей, только зубы сверкали в плотоядной улыбке. На чело его были нанесены ритуальные вевес — дорожки из белых точек, в руках, как царский скипетр, дребезжал агогон. Его мы смастрячили с Машей, раскрасив кринку яркими, светящимися в темноте красками и украсив петушиными перьями. К кринке приделали длинную ручку от метлы, а внутрь насыпали сухой горох. В кладбищенской тишине он издавал тихие, таинственные звуки…
— Получив фальшивое золото, он прикатил требовать возмещения. — удовлетворенно сказал Штык. — И ей ничего не оставалось…
— Не могу поверить, что она такая старая. — сказала Маша, смахивая слезу.
Здесь, в подвале под Пеликаном, были сотни килограмм Пыльцы. Запаянные в пластиковые пакеты, ссыпанные в большие прозрачные колбы, расфасованные в маленькие пакетики — на дальнем конце стола находился, я так понимаю, ручной пресс. Для пробы я нажала на рычаг. Из отверстия над столом выскочила крохотная голубая таблеточка…
— Ванька! — я бросилась к нему. — Ты как… Ты что тут делаешь?