Увидев ее, Авдотья страшно побледнела и повалилась в ноги, но та не дала ей пасть ниц и помогла подняться.
— Верно, у пана Кшиштова влиятельная и богатая родня. И если раньше препятствием для его свободы была несговорчивость моего государя, то теперь все в руках вашей милости.
— Отрадно слышать, но чем же я тогда обязан такой чести?
— То-то же! — пробурчал князь и ударил каблуками своего коня.
— Оно так, — не стал перечить Лыков, — да только когда еще он вернется то? Глядишь к тому времени я денег и раздобуду. Из вотчин моих вести вполне благоприятные, овсы вот уродились на славу.
— Точно как наши бояре, — усмехнулся Первак, — как начнут в Думе говорить, то как будто священное писание читают, ни слова в простоте!