— Изволю-изволю, — пробурчал я, — Корнилий, пошли перекусим, чем бог послал, а то на пустой живот плохо думается.
— Ты что-то хочешь сказать, пан Адам? — спросил молодой человек у толстяка.
— Нет, не успеет, — покачал головой боярин, — пусть идет покуда.
— Такой же, как и на тебе был! Да к тому же и ростом и сложением он с тобой схож.
— Три фальконета добрых немецкой работы в две с половиной гривенки, а к ним ядер каменных сто двадцать и еще шесть, а железных кованых — пять десятков и три. Записал ли?
Затем, спохватившись, приказал сделать из копий и плаща носилки и велел слугам уложить молодого человека. Пока те суетились, он испытующе посмотрел на отца Василия.