— Плевать я хотел на москальские гарматы — снова взорвался Тарас, — даже если мы уйдем, я ни гроша не отдам из своей добычи!
— Черт бы побрал мекленбургского герцога и его вездесущую артиллерию! — зарычал Казановский.
— Я наемник, ваше преосвященство. До моей веры нет никому никакого дела в моем эскадроне, так зачем же она вам? — Сказав это, рейтарский офицер вскочил на коня и поскакал прочь, увлекая за собой свой отряд.
— Говори, — коротко приказал Корнилий, поморщившись от велеречивости просителя.
— Если бы эти трое были больны чумой, они нанесли бы куда меньше вреда.
— Голосок звонкий, ровно колокольчик, — покачала головой монахиня и на глаза ее вдруг блеснули слезы, — и язык удержу не знает. Бедная девочка, ты о заморском принце мечтаешь, а того и не ведаешь, что и у принцесс хлеб горек бывает.