— Никита, как до дела дойдут, разбуди меня.
— Ясновельможный пан посол, — снова начал Лопатин, — говорит, что наш государь, превзошел многие науки и всяким языкам разумен, однако в таком неподобном деле, как малевание бесовских картинок, николи замечен не был!
— Ни я, ни мой сын, ни разу не были в Швеции со времени этого ужасного предсказания.
— Были, — поморщился шляхтич, — только этот проклятый ксендз Калиновский, не давал им никакого житья своими вечными придирками и они покинули нас. Ей богу, когда-нибудь я прибью этого ренегата, но сейчас речь не об этом. Идя в поход, мы не думали, что останемся без священников, а местные будут бежать от нас, как черт от ладана… простите, святой отец, вырвалось!
— Почти пятьдесят фунтов, ваше высочество.
— Я отступал в отряде пана Казановского старшего, возглавившего войска после смерти Ходкевича и исчезновения его высочества. Мы уже почти добрались до Литвы, как нас перехватили войска Прозоровского.