Вылетев из ворот, мы, не тратя времени на перестроение рассыпаемся в лаву, и с ходу врубаемся во вражеский строй. Мой Алмаз рвётся вперед, и я перестаю его придерживать, рубя противников шпагой. Похоже, нам попалась казачья хоругвь, в которой мало у кого есть доспехи. Тяжелая кавалерийская шпага легко пронзает беззащитные тела, отрубает конечности и раскалывает черепа. Несколько раз противники кидаются на меня, но бдительные рынды не зевают и тут же приходят на помощь, отбивая их удары. Введя в бой три свежие сотни, я отбиваю очередную польскую атаку и прорубившись сквозь атакующих, оказываюсь прямо перед Вельяминовым. Прошедший бой нелегко дался моему окольничему. Борода его растрепана, а богатые латы с отметинами вражеских сабель, сплошь покрыты пороховой гарью и брызгами крови. В первый момент он вскидывает свой шестопер, но тут же узнав меня в изумлении останавливается.