— А ты чего вертишься, сказать, поди, хочешь? — повернулся я к Пушкареву.
— Ходкевич опытный военачальник, — покачал головой фон Гершов, — разбить его будет трудно. У вас не так много сил в Москве, чтобы быстро выступить ему навстречу.
— Мученика Романа Ольговича, — заканчивает за меня иерарх.
— Было бы неудивительно, — пожал плечами Корнилий, — прекрасная панна смотрела на ваше величество как…
— Семен, — не выдерживает тот, — Христом-богом тебя молю, не веди при мне таковых разговоров! Ить это измена!
— У Лизки Лямкиной? Наверное, и у нее все скупили, в чаянии царю понравиться… ой!