— Бога гневить не буду, великий государь, есть и умишко и какой-никакой достаток, — зачастил купец, понявший откуда ветер дует. — Не дали твои люди собраться, как следует, а уж мы для твоей царской милости привезли двадцать тысяч рублей серебром, да пушнины одного соболя сто двадцать сороков…
— Да господь с вами! Я же говорю, что человечишка то он скверный и на уме у него только дурное. Так что зачем ему об этом знать?
— Так там, одно название что полк. Скорее на польский лад надо хоругвью называть.
— С восторгом, — пролепетал принц, — вы позволите предложить вам руку?
— Только для того, чтобы жениться и вернуться с семьей сюда.
— Да ты что ее хвалишь! — едва не вскипел мой окольничий, затем опасливо покосился на Панина и замолк.