— Это точно она? — Строго спросила Алена у Щербатова.
— Грех тебе такое говорить, милостивец! Хотя если рассудить, то может так оно и было. Отец Василий, отпевая новопреставленных рабов божиих, зашел далеко, и наткнулся на ратных людей литвинских.
— Так что господин поручик, разбойницу поймали, — бодро отрапортовал он, держа руки по швам. — Она, окаянная чуть нашего княжича не застрелила!
— Гут морген, ваше сиятельство, — проворковала Лизхен, обворожительно улыбаясь, — рада видеть вас в добром здравии.
— Конечно, ведь пан ксендз сказывал, что ему скоро надо будет обратно…
— Говори! — Подал голос, молчавший до сих пор Ходкевич.