— Сейчас кликну, государь, а кому писать то будем?
— Надо было Пронского вместе с людишками его имать и в железа, а то они языками трепали и до греха-то и довели народ.
— Много! Одних конных почти восемнадцать тысяч, да еще шесть тысяч венгерской и немецкой пехоты.
— Благодарю вас, — продолжал Владислав, — за то, что вы отпустили моего друга, пана Адама.
— Но, мертвая! — прикрикнул он на кобылу и немудренный экипаж тронулся.
Телятевский насупился, опасливо поглядел на сидевшего с отсутствующим видом Щербатова, но поняв, что делать нечего подвинулся вплотную у Лыкову и прошептал несколько слов на ухо. Боярин от услышанного даже руками развел, дескать, ну и сарынь же ты, любезный. Впрочем, пока им было не до выяснения отношений.