— О времена, о нравы! — Воскликнул патетически Корбут, но испытывать судьбу более не стал и опасливо покосившись на пудовые кулаки караульного повернул назад.
— Ходкевич командует, — пояснил Михальский, — я его видел.
— Что же решено! Как только я разгромлю вашу прошлую "сердечную привязанность", я непременно навещу вас. Если мне особенно повезет, то вас навестят сразу две ваших "сердечных привязанности"!
Разговоры эти как обычно ни к чему не привели и Борис Михайлович замолчал. Да и поздно уже было что-то менять, и княжичу пора было отправляться на службу. Михаил вызвался его проводить, благо ему тоже нужно было в кремль по какой-то своей надобности. Старший Лыков скорбно пожал плечами и махнул рукой, дескать, езжайте. Молодые люди степенно поклонились старшему, и вышли вон из горницы.
— Эй, ты, глянь-ка, чего у меня есть? — Крикнул я ему и спустил курок.
— Совсем недалеко, ваше преподобие, можно сказать, что и рядом. Не так чтобы совсем близко, однако же и недалеко.