— Вот, значит как. Не хотят мусульмане конкуренции…
— Грех тебе так говорить, — кротко отозвался священник, — ваш раненый просил последнего успокоения. Я не мог ему отказать.
— А кто научил его? Если он сам все это придумал, то он — гений!
— Каждый за свой счет снарядил панцирную хоругвь, это не считая слуг и свиты…
— У тебя как? — обернулся я к Вельяминову.
— Что?!! — взвилась панна Карнковска и схватив тело отца за руку убедилась, что она холодна как лед. — Как ты мог, почему ты мне сразу не сказал? Негодяй! Подлец!