— В Сибири, — ответил Крайнев и встал. Ему не нравился разговор.
— Не говорите, что не мечтали о повышении! — усмехнулся генерал.
Посторонний звук вплелся в ровное пыхтение паровоза. Машинист прислушался. Звук исходил извне и нарастал, переходя в натужный вой. Внезапно впереди паровоза выросли черные столбы, затем долетел грохот разрывов и ударная волна.
— Скоро! — на том же языке же отозвался Семен, улыбнулся и перешел на русский: — Немецкий я знаю. Три года в плену был — в двадцатом вернулся. У бауэра работал… Сволочь! Но кормил…
На их счастье стрелять не пришлось. Немец, сдвинув автомат за спину, ухватил Саломатина за шиворот.
— Она возле меня так сидела, — сказал Крайнев. — В январе сорок второго. Тоже гнал. Носом клевала, но не шла. На руках в постель относил.