Она прижала лоб к холодному стеклу, будто хотела вдавить так, чтобы окно треснуло, разрезало лицо и обожгло болью. Эта боль хоть на миг стала бы сильнее той, что внутри.
Агата подошла поближе и обнаружила собак, сосредоточенно и очень аккуратно завтракающих. Никакого звона мисок, разлетающейся во все стороны каши. Все было… изысканно.
– Зачем же вы вернулись? – Эрик сжал спинку стула с такой силой, что дерево скрипнуло.
– Профессионалы? – поинтересовался Майнц, доставая блокнот.
– Вложил деньги. И не только свои, но и госпожи фон Лингер. Наследство, компенсацию за поместье от правительства. – Внезапно за личиной приятного парня показался барон фон Гиндельберг.
– Как вам будет угодно, – отозвался барон фон Гильденберг, а про себя с раздражением подумал: зачем весь этот пафос? К чему? Прислали бы с вечера специального человека из отряда зачистки. Он ждал. Специально запер собак на другом конце дома, чтобы не пострадали.