Яблок в кармане не было. Вместо них на ладони красовалась визитная карточка. Золотые буквы на атласной, шелковой бумаге кремового цвета: «Аделинда фон Генгебах».
Девушка – тоненькая, хрупкая, лежала на боку, поджав ноги и обхватив себя руками, в последней, отчаянной попытке согреться.
– Значит так. Ты рассказываешь мне все по порядку. Госпожа Агата молчит! Или я запру тебя в подвале до приезда следователя Майнца! И запрещу госпоже Агате тебя навещать!
– Вам же зачем-то понадобилась, – грустно улыбнулась она свекрови.
«Все же женщины лишены способности логически мыслить… Определенно!» – Грон положил голову на вытянутые лапы и прикрыл глаза.
Вилла улыбнулась. И хотя улыбка получилась робкой, а глаза все еще были влажными от слез, впервые за многие годы госпожа фон Лингер чувствовала облегчение и была… почти счастлива.