– Прощай. Прощай и прости, я сделал все, что мог.
Агата села на кровати, тяжело дыша. Ночная рубашка промокла насквозь, волосы прилипли к лицу. Кажется, у нее жар.
Холодно. Темные пятна на белом в тусклом свете кристаллов.
Голос барона прозвучал весьма недовольно, и Агата представила, как скривилось его лицо.
– Ты простудился! Я заварила чай, но он, наверное, уже остыл. Мы… заснули?
– У вас машинка грохочет. Как будто стреляет, – проворчал господин барон.