Пока они шли через анфиладу комнат, Эрик думал о том, как отвык от всего этого: бесшумные слуги, тенью сопровождающие твое появление, торжественно распахивающиеся двери, тяжелые канделябры, витые, крученые свечи, немой укор во взгляде предшественников королевской династии с потемневших от копоти портретов и вечное, до зуда назойливое присутствие посторонних…
– Агата. Не груби моей матери, пожалуйста. И объясни, наконец, что все это значит? Что происходит? Кто все эти люди в нашем доме? И что за история с твоим… любовником? Этого же просто не может быть!
– Но даже если это и Ульрих, – продолжал Майнц, – не понятно, откуда «Водяная Смерть».
«Я, наверное, должна протестовать. И требовать, чтобы меня отправили в больницу. Или домой. И вообще, я в ночной сорочке при постороннем мужчине! Просто ужас! Но… Обо мне так давно никто не заботился. Я уже и забыла, что так бывает… Мне так спокойно рядом. И так хорошо пишется… Как никогда…»
– Спасибо, господин фон Бикк. Я, пожалуй, воздержусь. Завтрак был более чем плотным (и это, кстати, истинная правда! Спасибо Кассу…).
– Как ведет себя подполковник? – спросил господин барон у следователя.