– Чего это? А ну посмотри мне в глаза, мелочь!
– А прыгать на моем члене, конечно же, было можно.
Расхохотались, и она налила мне коньяк в рюмку.
– Я понимаю. Наверное, это не имеет значения. Мне просто нужна такая справка.
Я раскладывала вещи, привезенные из больницы, и из-за слез не видела – куда и что положила. Руки механически разглаживают складки на кофте, сворачивая аккуратно, чтобы положить на полку, и я вдруг понимаю, что мне все постирать надо, а не в шкаф к чистым вещам, и я вытаскиваю все снова, потянув за собой остальное, чистое, и смотрю, как все с полки падает на пол. Так медленно, как будто в кадре заезженной кинопленки. Горой мне под ноги. И я обессиленно опускаюсь вниз, чтобы собрать, и всхлипываю, глядя в никуда... глядя в свои такие хрупкие иллюзии, в свои женские мечты, где могла любить и быть счастливой с ним... но это казалось таким абсурдом. Никогда б у нас не вышло ничего. Мы слишком разные. Мы два иных мира. И не нужна я ему, и никогда не была нужна даже в те самые секунды, когда, казалось, без меня бы не справился. Вадим был слишком сильным человеком, и при всей своей физической беспомощности казалось, что он может справиться со всем сам. Я даже не сомневалась, что он бы смог. Он борец по жизни, он из тех, что могут ползти к цели с перебитым хребтом, если захотят.
– Принесу! – и прижала его ладонь к своей щеке, сама не поняла, что из глаз слезы текут, а он пальцем водит, вытирает.