Говорит не истерически, нет. Говорит тихо, но отрывисто, в приказном тоне. В оскорбительном тоне, чтоб задеть побольнее, заставить сбежать. Заставить бросить все это. Но я не собиралась сдаваться. Не в этой войне и не сегодня. Он ошибся. Я не из тех, кто привык отступать.
Я отвела от нее взгляд и посмотрела на Вадима с сигаретой в зубах. Стоит в той же белой футболке, с завязанной толстовкой на бедрах поверх спортивных штанов и с взъерошенными ветром волосами. Смотрит на меня все так же исподлобья и дым пускает, руки как всегда в карманах.
– Поела у нас, денег взяла и уехала. Худая какая-то, синяки под глазами. И это ты виновата, что она с этим убожеством встречается. Дед говорит, ремня ей надо было всыпать и домой за шкирку тащить.
И такое родное лицо исказилось истеричной злостью.
– Её парень, – заявил тот, фальшиво растянул очень полные губы в усмешке и обнял мою дочь за талию. Прикоснулся, а меня аж передернуло. – Пришел поздравить ее с днем рождения и заодно ее маму, такую молодую и ужасно красивую.
Она меня за руки схватила и к выходу потянула, но я удержала ее руку.