Блиин! Захотелось закатить глаза. Ну, конечно, важно! Ну и дурындище! Сам же говорил любовь! А теперь проколется на сущей ерунде!
— Вот, видишь! — я ухватилась за слова Крыловой. — По словам девушка есть, а он улыбается, подмигивает, и не только тебе. Уль, это же гадко!
— Что, небось иностранец оказался? — важно вскинула бровь баба Мотя.
— Яичницу не приготовила, зато приготовила мясные гренки. С тебя, Сокольский, к вечеру батон, молоко, и, — наставила на остряка палец, — ветчина. И еще. Раз уж ты нагло слопал мой ужин, я у тебя взяла пакетик чая. Надеюсь, ты не против. Ну, пока.
— Где у тебя аптечка? Ну, лекарства там всякие: перекись, пластырь, бинт.
На повороте в полутемную улочку меня окликнули какие-то ребята, и я снова засверкала пятками, держась за шапку, обещая себе, что этот поступок — если и не первый глупый поступок в моей жизни, то уж точно самый последний! Что если я сейчас упаду — то стану кричать громче сирены на машине, что увезла Артема, и тогда, может быть, меня тоже заберут в участок, где оставят до утра. Глупые мысли, согласна, но о чем только не думается, когда голову больше занять нечем!