— Чиж, поехали домой, — первым отозвался Артем. — Холодно сидеть на скамейке.
— До свида… — я развернулась на коротком разбеге, нацелившись на выход, но меня, как куропатку на лету, срезали крепкие руки Сокола.
— Ага! — кивнула и на всякий случай подвинулась ближе к дядьке-усачу. Сглотнула слюну. — Правда, здорово?
Сокол взял шарф и медленно повязал его вокруг шеи, не спуская с меня глаз. Оглянувшись на дорогу, внезапно поймал мою ладонь и с криком: «Бежим, Чиж!», сорвался с места.
А папа уверенно ответил, не обращая внимания на слезы дочери и на маленькие кулачки, утирающие мокрые щеки, поднимая малышку на руки.
— Конечно! Стану я тебе врать, Матильда! Я тогда Соньке сразу сказала: свадьбе быть, но не с ним! Карты показали! А как Борька Соньку из своего номера в Праге выпер, так Осип и подсуетился. Ей уже было все равно за кого замуж выходить. Она ж перед всей филармонией в исподнем стояла.