— Ага! — кивнула и на всякий случай подвинулась ближе к дядьке-усачу. Сглотнула слюну. — Правда, здорово?
Сокол взял шарф и медленно повязал его вокруг шеи, не спуская с меня глаз. Оглянувшись на дорогу, внезапно поймал мою ладонь и с криком: «Бежим, Чиж!», сорвался с места.
А папа уверенно ответил, не обращая внимания на слезы дочери и на маленькие кулачки, утирающие мокрые щеки, поднимая малышку на руки.
— Конечно! Стану я тебе врать, Матильда! Я тогда Соньке сразу сказала: свадьбе быть, но не с ним! Карты показали! А как Борька Соньку из своего номера в Праге выпер, так Осип и подсуетился. Ей уже было все равно за кого замуж выходить. Она ж перед всей филармонией в исподнем стояла.
Отлично. Я выполнил последний жим и вернул штангу в стойку. Сев на скамейке, утер тыльной стороной ладони пот со лба, потянувшись за полотенцем. Последний час я занимался в зале один и совершенно не следил за временем. Остановить меня было хорошей мыслью. Я встал и размял плечи, после чего дал знать незнакомому охраннику, что ухожу.
— Фань? Так я куплю билеты и подожду тебя на вокзале? Давай к шести. Как раз к восьми будем дома. Может, сходим куда-нибудь? Ну, не могу я, Чижик, соскучился…