На едва не подкашивающихся от инстинктивного страха ногах я тут же попятилась, но вмиг взметнулись плетьми сгустки тьмы, схватили меня и поволокли к себе. До тошнотворности липкие, они затащили в колодец, я едва успела ухватиться за каменный край. Я бы заорала, конечно, но боялась, что на это уйдут последние силы, и так едва дышала от сдавливающего ужаса.
— Так вы не знаете? Хотя понятно, это вроде местной тайны, да и не все верят, — повариха понизила голос до шепота: — Дело было лет двадцать назад, как рассказывают. Тогда одна из жриц погибла здесь на собственной свадьбе. Вроде как Безликий не хотел ее отпускать и убил своей магией. И с тех пор ее дух в обители так и остался. Каждый год во время воплощения в святилище магии погибшая жрица бродит по дворцу и непременно выплескивает свою злость на живых девушках. Вот хоть раз, но непременно какой-нибудь несчастный случай! До убийства, к счастью, никогда не доходило. Но в этом году прямо какое-то проклятье! Особенно жалко леди Мэлину. У меня дочка у нее в служанках. Говорит, госпожа — добрая такая девушка, никогда слова грубого не скажет. И тут вдруг кто-то ее в окно толкнул. Всяко же дух!
— Пусть все считают, что так и было, — его это явно мало волновало. — Как ты?
Да как он вообще сюда попал? Полно же охраны! Хотя такому магу, наверное, это плевое дело.
Как же найти в себе силы отстраниться, оттолкнуть его, да хотя бы что-то возразить?.. Ужасающее противоречие: обида и голос разума против чувств. Ненавидеть за предательство, но при этом любить? Как же тошно…
— Нет, ну какая же ты все-таки упрямая. Давай все же не будем спорить, — он неспешно очертил пальцем контур моих губ. — Все равно со временем сама признаешь мою правоту и сдашься.