Его люди залезли на крышу здания, размахивая белоснежным полотном простыни в отчаянной надежде быть замеченными. Ткань серела от пыли, обугливалась от пепла и чуть не загорелась вовсе, пока кто-то не догадался обдать ее водой. Их заметили – не сразу. Возможно, демонстративно не желая замечать, на их глазах предавая огню и забвению все вокруг. Тогда глава рода самолично взял грязную тряпку и криком отчаяния пытался перекричать разошедшуюся бурю чужого гнева.