– Сказала ему, что все переговоры веду через своего агента.
В нетерпении постукивала пальцами по предплечьям, дыхание вырывалось изо рта облачками пара. Я бы прошлась до центрального входа, но не была уверена, что нужно именно туда. Точнее, была уверена, что не туда. Кажется, в прошлый раз меня выводили как раз с этой стороны, с видом на Гельеру? Или нет? Наверное, нет, потому что там был выход на стоянку медицинских флайсов и…
Хотя куда уж больше, мы и так стали единым целым.
Прошли по коридорам в сопровождении охраны, с этим условием пришлось смириться, и признаю, что смысла оно лишено не было. Остановились только перед выходом на сцену, где уже дожидались Инис, Мерхел, Хиггинс, Тарина и остальные.
– До сегодняшнего дня об этом знали только Берг и я. У отца был роман с его матерью, северянкой. Впрочем, романом это назвать сложно, он ездил в Хайрмарг в деловую поездку, там с ней и познакомился. Рисса Норгхар была иртханессой не очень высокого происхождения. Отец ей ничего не обещал, но Рисса думала привязать его к себе с помощью ребенка. И просчиталась. Она умерла, когда Норгхару едва исполнилось двенадцать, родителей Риссы в то время уже не было в живых, поэтому отец забрал его в Мэйстон.
Мне было мало его имени, мало разлетающихся в стороны пуговиц, когда сдирала с него рубашку и когда ставший второй кожей мокрый насквозь свитер отлетел в сторону. Мало одного на двоих дыхания и скольжения ладоней по телу. Прикосновений к груди, безумно чувствительной – когда его губы коснулись напряженного соска, содрогнулась всем телом. Ласки – горячие, жадные, когда он поглаживал языком торчащую вершинку или медленно втягивал ее в себя целиком, плотно обхватывая тонкую кожу, заставляли выгибаться, хватая губами расплескавшийся вокруг нас огненный зной.