– Ты не посмеешь! – прошипела я, задыхаясь от переполнявших меня чувств.
Но Марр решил, что никуда не пойдет, плюхнулся на попу и уставился на Аргастель большими глазами (крайняя степень внимания и любопытства в исполнении виара). Примерно такие же, думаю, были и у меня, но я решительно прошла к дивану и устроилась рядом с ней, бросив куртку на соседнее кресло. В конце концов, я дома, а не в гостях.
Из квартиры вылетела сама не своя, на ходу набирая номер пианиста.
Глаза местрель Стоунвилл расширились, а потом лицо исказила гримаска брезгливости.
Разговаривали, но не о том. Если поток взаимных упреков вообще можно назвать разговором. И вообще, постойте-ка…
На запястье надели браслет, в точности такой же, как Рэйнару.