– Пока не знаю, – напустила на себя загадочный вид, и сестра только рукой махнула и фыркнула.
– К сожалению, не раньше чем после Смены Времен.
Если честно, мне самой не особо хотелось есть, поэтому поднялась к себе. Разучивать партию не было смысла, займусь этим на выходных, когда не будет такой голосовой нагрузки. Не знаю, у кого как, но у меня слова запоминались исключительно в звучании. Я могла часа два сидеть над текстом песни и ничего не выучить, однако стоило мне ее пропеть пару раз, и все легко оставалось в памяти.
Напряжение понемногу начинало отпускать, тем более что до десяти мне нужно было стереть с лица следы бессонной ночи с помощью кофе, душа и макияжа, списаться с ведущим (чтобы перенести встречу), созвониться с Лэм по тому же поводу и придумать, что надеть. Потому что я должна быть безупречна. Потому что никто не должен видеть, что я волнуюсь.
Прежде чем я успела ответить, он внимательно посмотрел мне в глаза.
Глубоко, как на последних минутах распевки. Увидела, как полыхнул алый ободок, и подалась назад резко, до предела, кусая горящие губы. Рэйнар зарычал, пламя полыхнуло в груди, и мы рухнули в сильный, яростный ритм. Безумный, рождающий внутри странную сладкую боль пополам с наслаждением.