– Ты молчишь, когда тебе больно, но не можешь удержать крик удовольствия, да, Шариссар?
– Незабудка, живо ко мне! – выдавила я, но Оливия уже пришла в себя и окинула нас гневным взглядом.
– Ты сказал, «мы называем ледяным пологом», – тихо произнесла я. – «Мы». Не «они».
– Это ничего не значит, – под нос себе пробубнила я. – Он мой друг. И союзник против Светлых. Да. Именно так!
Шариссар развернулся и пошел по дорожке между каменными деревьями. Они сверкали малахитовой зеленью и горели красными прожилками даже сейчас, когда парк погружался в третьи сумерки и над хрустальным шпилем мерцала Звезда Мрака. Огненное сердце на башне наливалось кровью, и паладин потянул темную силу – жадно, истово, ощущая, как затягиваются его раны. В голове слегка зашумело, и он прервал поток. Пока достаточно. Высший паладин Тьмы не хотел являться к королеве хмельным…
– Мне сказали, что вы меня звали, – с сомнением пробурчала я.