– Мое сердце принадлежит Оххарону, Ваше Величество. – Он откинул голову на бортик, безучастно глядя в синие глаза королевы. И она по опыту знала, что не сможет добиться от него большего, даже если разрезать стража на куски.
– Ты не любишь Светлых магов, так, Шариссар? – резко спросила она.
Барс мигнул, скучающе положил голову на лапы и закрыл глаза.
Всех прибывших разместили довольно быстро, только я осталась в коридоре, потому что Ельга начала громко причитать, что не будет жить в одной комнате с диким зверем и вечно орущим ребенком. Кого она назвала диким зверем – еще неизвестно, потому что выразительно поглядывала швея на меня. А смирный до этого барс, как назло, поднялся, выгнул спину, обнажил свои клыки и рявкнул так, что девушки завизжали и бросились врассыпную, а хранительницы испуганно прижались к стенам.
– А ты наложил в штаны от страха? – передразнил Ортан. – Ни я, ни отец не боимся Райдена! И вообще, ему недолго осталось возглавлять ковен…
– Сиера в жизни не видела ничего просторнее сырого чердака и почти не ела сладостей, – сухо бросила я, отворачиваясь. Странная доброта магистра меня настораживала. С чего это он так заботится о Незабудке? – А здесь она получила все, о чем может мечтать маленькая девочка. Конечно, ей тут понравилось.