– В попрыгушки? – Темная бровь магистра удивленно приподнялась, а я отстраненно удивилась, что волосы – красные, а брови – темные. – Забавная, наверное, игра. Научишь?
После ужина я сбежала в сад. Девчонки шумно обсуждали произошедшее на уроке, делились страхами и впечатлениями. Хранительницы сказали, что четверых девушек, пострадавших от сороконожек, отправили в целительскую и навещать их пока нельзя. Тисса попыталась возмутиться местными порядками, но Оливия быстро поставила ее на место, объяснив, что мы ничего не понимаем в обучении и магии. И пояснила, что подобные суровые меры нужны для нашего блага, чтобы мы умели о себе позаботиться.
Мужчина постоял, не сводя с меня глаз. Потом присел и провел ладонью по песку, разравнивая его.
– Она жива. Разве слова повелительницы Оххарона тебе недостаточно, магистр?
– Немедленно расскажи мне, что происходит! И… и не трогай меня. Больше. Иначе…
Дверь даже на вид выглядела тяжелой. Массивная, окованная ободами черного матового металла и исчерченная выжженными заклинаниями, она была способна остановить целое войско. Могла сдержать и не выпустить сильнейших воинов Оххарона. Даже чтобы открыть ее, потребовались усилия трех стражей.