– Уф, целые, – с великим облегчением произнес он, протирая линзы и цепляя пластик на переносицу. – Если б ты их разбил, я не знаю, что с тобой сделал бы…
– Все равно не понимаю. Ты уж пожалей старого, зрение совсем подводит, – усмехнувшись, произнес дедушка.
– Что же делать? – погрустнел я. Не ломать же пальцы…
Моя жизнь насчитывает почти пять тысяч дней. Хороших и плохих, интересных и скучных – как и большинство из нас, я не выбирал большую их часть, принимая от жизни утром и отдавая каждую ночь обратно, с благодарностью или упреком. Пока, разменяв третью с половиной тысячу, не осознал, что дни можно создавать самому. Для себя и других. А еще чуть позже я начал их продавать.
– Вперед! – подхватил я Федора на руки, взял половину сумок, убедился, что Михаил следует за нами, и быстро двинулся по краю улицы на площадь.
– Мм, – с досадой пожевал губами он, не прерывая свою загадочную работу.