– Идемте, почему нет, – хмыкнул учитель, ускорив шаг.
– Ну нет, – смутилась она, – за то, что ты сделал у ларя с мороженым.
Расшнуровав непослушными руками (а скорее порвав окутанными даром руками, чем разобравшись в узелке), я впустил в помещение яркий солнечный день – веселый и беззаботный, как и я часом раньше.
– Иди, – устало завалился он на кровать, разминая ногу рукой.
– А… понятно. Все самое лучшее себе забрал, – буркнул Валик, с тоской посмотрев на Федора, деловито контролирующего погрузку – и не абы куда, а на заднее сиденье, и чтобы ремешком пристегнули.
Зная о моих сложностях, они начали распускать слухи, что скоро все рухнет, что я всех обманываю и пришло время меня бить.