– Скоро приедет его мама, и я буду уже не нужен, – тоскливо отозвался я.
– …прадед Фадей научит воровать жен… – проворчала, все еще отведя глаза, Ника.
– Хорошее – оно не для всех, – сообщил я Машку, лакомившемуся содержимым предусмотрительно запрятанных консервов, – хорошее надо защищать.
– Один билет – десять тысяч, – пробубнил мужчина за основательной металлической стойкой, скрытой толстым стеклом с металлическим ящиком в углублении под рамой.
– Что вы слышали? – без особого интереса спросил, рассматривая суету возле перрона.
– Как я узнаю, а? Шесть часов прошло! – делано возмутился друг, но после короткой паузы добавил: – Деньги ведут в банки купеческой сотни. Кто с них кормится, подсказать? К ним и жаловаться побегут.