– А почему рамка красная? – удивилась Ксюша.
– Как думаешь, из космоса видно? – громко спросил я, оглядывая огромную надпись: «МАКСИМ – ИМПЕРАТОР».
То-то так много брошенных автомобилей встретилось по дороге… И дома выглядят совсем не заброшенными, даже занавески на месте.
– Злость мешает думать. На старших офицеров учат иначе, через гордость, верность, честь. Это очень сильные эмоции, большая сила ими удерживается и управляется. Такие спокойно могли держать частную армию даже в одиночку, сутками. Бывали, правда, осечки, когда вместо гордости дар офицера управлялся тщеславием. И ведь не сразу такое прознаешь – задачи-то офицер выполняет, а когда выясняется, что ради медальки он целый отряд отличных ребят в землю уложил, тогда уже поздно…
В первый раз меня, усевшегося за куст во время утренней прогулки, заметила няня.
Только одинокая фигура мужчины, терпеливо всматривающегося в горизонт с крыши дворца, подсказывает, что спокойствию не суждено продлиться долго.