— Алекс, твоей милостью мы только что проиграли пятьсот сольдо, о чём ты вообще думаешь? — вырвал его из мыслей голос Винсента.
Форстер вышел из коляски, и подхватив корзинку, как ни в чём не бывало протянул Габриэль руку.
Кармэла схватилась за молитвенник, и принялась бормотать с удвоенной силой, шумно перелистывая страницы, а синьор Миранди стал рыться в портфеле, делая вид, что не может найти очки.
Синьорина Миранди была женщиной безупречного воспитания, она бы лучше умерла, чем поступилась уважением к себе. И она любила отца, а Форстер опять свёл всё к цене и стоимости. Да кто дал право этому дремучему горцу вообще говорить о ней!
После недавних событий Волхард будто вымер.
— Я разбираюсь в них достаточно, чтобы понять, кто вы такой!