Синьорина Миранди была женщиной безупречного воспитания, она бы лучше умерла, чем поступилась уважением к себе. И она любила отца, а Форстер опять свёл всё к цене и стоимости. Да кто дал право этому дремучему горцу вообще говорить о ней!
После недавних событий Волхард будто вымер.
— Я разбираюсь в них достаточно, чтобы понять, кто вы такой!
— Ну и чем ты, дорогой братец, будешь нас сегодня развлекать? — спросила, наконец, Ромина живо расправившись с завтраком, и переведя взгляд на Форстера.
— Значит, вы мне отказываете? — спросил он, ничуть не изменившись в лице.
Она закрыла дверь на задвижку и даже окно, хотя ночь была тёплой, и долго вглядывалась в темноту, но ничего подозрительного не увидела, лишь спокойную гладь озера, да дрожащую в нём призрачную луну.