Она отложила книгу, снова забралась на подоконник и принялась смотреть на звёзды. Здесь в Трамантии они были необыкновенные — большие и яркие, каких никогда не бывает в Алерте из-за морской влаги, и ей очень нравилось рассматривать ночное небо.
— Нет, синьорина Миранди, вам не нужно ставить это под сомнение, — наконец, ответил он тихо, — вы вольны делать, что хотите. Я не могу запретить вам ходить в Эрнино одной, как и вы не можете запретить мне… волноваться за вас.
— Простите меня, Элья! За тот спор, за обман, за всё! — вдруг произнёс он, делая шаг ей навстречу и накрывая ладонью её руку, лежащую на перилах.
— Значит, всё-таки догадываетесь… И, по-вашему, это должно меня утешить? Или это такое странное извинение? — она горько усмехнулась.
— Другие-то были, да теперича уж нет — я их на постой семьям офицеров сдал, что переезжают в гарнизон на днях.
Она закрыла глаза, тряхнув головой, чтобы прийти хоть немного в себя, а потом протянула ему газетную вырезку.