…Милость божья… Да я же люблю его! Люблю… Люблю…
— Фу, Бруно! Фу! Ну хватит уже! — она рассмеялась и внезапно обняла пса, прижав его к себе. — Я тоже соскучилась… Пойдём? Но сначала давай выпроводим твоих друзей.
И прекратить эту муку безвестности могло только одно — она должна поговорить с Форстером. Сказать ему всё прямо и честно. Быть может, это будет ужасно, бестактно, неподобающе и просто неприлично, быть может, воспитанная девушка не может и не должна так себя вести… Воспитанной девушке полагается терпеливо ждать, посылая деликатные намёки… благосклонно принимать знаки внимания… или давать понять всем своим видом, что они ей не нужны.
— Вы говорите так, словно вы — дед Йосты и вам сто лет! — фыркнула Габриэль. — Как вы мне там сказали? «Я не стар, не уродлив, я приятный собеседник…», а теперь вы ссылаетесь во всём на свою прошлую молодость, будто она вина всех ваших бед? Я думала, вы будете более честны! А уж приравнять глупость к любви это, разумеется, признак мудрости!
Она лишь помолилась Пречистой Деве, чтобы капитану Корнелли хватило благородства держать язык за зубами о том, что он узнал. В следующий раз она обязательно попросит его не говорить об этом своим друзьям. Пусть скажет, что они поселились в каком-нибудь доме в Эрнино.
Всё, что касалось всевозможных выдумок, обычно отдавалось на откуп Габриэль.