В ярком свете заяц выглядел не так празднично – от влаги и листвы испачкалась рубашка и штанишки, грустно обвисла бабочка, а в шерсти застряло много сора, но заяц не выглядел сломанным или испорченным. Ухи… уши, хвост, лапки – все на месте, даже усики – и те парами, не оборванные, только загнулись слегка в разные стороны.
– Я его сам испугался, извините. Я больше никогда…
Возмущенно вздохнули в ответ, собираясь разродиться речью об усталости и долгом перелете, да так же быстро успокоились, ведомые тихим шепотом потайного наушника.
Это он меня увидел, стоящего с тележкой в облаке ярко сияющих звезд.
Сверху вновь завозились – сосед молча отсаживался к проходу.
– Если боссу можно, то почему нельзя слугам? – похлопал я его по плечу и обошел сбоку, продолжая движение.