Взяла бумагу и перо — ей нужно куда-то излить свои мысли…
Она чувствовала себя такой разбитой, что вряд ли могла дойти до лошади, не говоря уже о том, чтобы на неё сесть. Болела и кружилась голова, и тошнотворный комок крутился где-то в желудке. А всё тело болело так, что казалось, она не ехала на лошади, а её тащили на веревке.
— Значит… капитан Корнелли! — Форстер прервал затянувшееся неловкое молчание, и голос его был полон странного сарказма.
— Пока не… заговоришь с ним. А вот в разговоре он…
Единственное, что хоть немного радовало — синьор Миранди как-то снова воспрял духом. Может, причиной тому стала весна, что наконец-то, пришла в полную силу, а может, микстуры доктора помогли. Ну, или спаржа, которую Форстер присылал исправно…
Вспомнилось, как крепко он её прижимал, и так близко были его синие глаза, будто небо над этими горами, и горячие ладони, скользящие от плеч к запястьям…