Она чувствовала себя такой разбитой, что вряд ли могла дойти до лошади, не говоря уже о том, чтобы на неё сесть. Болела и кружилась голова, и тошнотворный комок крутился где-то в желудке. А всё тело болело так, что казалось, она не ехала на лошади, а её тащили на веревке.
— Значит… капитан Корнелли! — Форстер прервал затянувшееся неловкое молчание, и голос его был полон странного сарказма.
— Пока не… заговоришь с ним. А вот в разговоре он…
Единственное, что хоть немного радовало — синьор Миранди как-то снова воспрял духом. Может, причиной тому стала весна, что наконец-то, пришла в полную силу, а может, микстуры доктора помогли. Ну, или спаржа, которую Форстер присылал исправно…
Вспомнилось, как крепко он её прижимал, и так близко были его синие глаза, будто небо над этими горами, и горячие ладони, скользящие от плеч к запястьям…
— Никола? Нет, он всё ещё в Алерте, — пожал плечами Корнелли, — попросил увольнительную на три недели — какие-то семейные дела. Может, он и вовсе сюда не вернётся. А Федерик приедет на днях, к нам перебрасывают ещё людей — нужно укрепить заставы под Инверноном после недавних событий.