Юзик вздохнул и промолчал. Наконец, в краткие паузы, когда сирена словно набирала заряд для новой серии воплей, послышался топот берцев по бетону. Очень одинокий топот. И мимо затаившихся братцев к губе, одной рукой придерживая фуражку, а другой — кобуру, валким скособоченным галопом проскакал очень одинокий офицер с красной повязкой на рукаве. Добравшись, рванул на себя дверь… Потом толкнул… Потом опять рванул… Догадался, что закрыто, и принялся колотить по двери кулаком. Наверное, он при этом еще что-то кричал — рот-то открывался — но слышно было только сирену.