Атональный, выматывающий нервы, воздействующий даже не на подсознание, а на генетическую память и первобытные инстинкты, визг сирены не смолкал. Однако, к удивлению беглецов, на него никто не спешил реагировать. Не выбегали из здания гауптвахты охранники, не включились на вышках прожектора, не раздавался в ночи командирский рык 'Застава в ружье!' Или что там по сценарию прописано?
Я медленно выдохнул и закрыл глаза. Или мне показалось, что закрыл. Потому что я вдруг оказался в бескрайнем сером небе. Размытая, блеклая клякса солнца едва проглядывала сквозь белесую муть, а земли и вовсе не было видно…
— Все будет хорошо, Кирюха! Все будет хорошо! Но пасаран!
— Почему горящий черный кристалл опасен. Но он очень, очень-очень…
Мы еще немного поговорили, и Марта ожидаемо предложила мне попытаться восстановить один из антикварных аппаратов, которые со "скелетом глобуса". У нее даже где-то сохранилась методичка. Я, конечно, согласился — мне и самому было интересно сравнить.
Между тем, гости дорогие затормозили движок (большие электродвигатели именно "тормозят") и погасили фары, но выходить из мобиля не торопились. Наверное, давали глазам привыкнуть к лунному свету, опять затопившему площадку. Что ж, тогда первый шаг за мной. Я встал со складного стульчика и демонстративно размял шею, наклоняя и поворачивая голову. Эх, музычки не хватает! Чего-нибудь из того, что Морриконе для спагетти-вестернов писал. Я вытянул из кружки веточку зелени и принялся неторопливо жевать.