– Потому что… – проговорил я и запнулся, не зная, как ответить, чтобы не обидеть. – Потому что я пока не в себе и цепляюсь за любую возможность удостовериться в реальности происходящего и в том, что именно во мне действительно что-то изменилось. Ты сама же потом пожалеешь, а я не хочу, чтобы все было вот так и не хочу пользоваться тобой.
Я жил в театрально-наигранном, ненастоящем мире, где были лишь образы. Запрещал себе видеть малейшие недостатки в детях кесаря, оставляя их воспитание на откуп Хале и другим людям, способным повлиять на характеры и поведение этих детей. Запрещал себе сближаться с ними: вблизи пришлось бы увидеть людей и человеческие лица, а это не привело бы ни к чему хорошему.
Здесь все построено удобно, с размахом. Большой чистый двор перед основательным главным зданием, окруженный крепкими хозяйственными постройками, солидные ворота на въезде, свой колодец с добротным оголовком. Широкий луг позади дома – тоже земля Лата. Клочок не очень большой, но зато лошадей постояльцев можно при желании пустить погулять. Желание такое возникает редко, но рачительность и предусмотрительность хозяина способствуют доброй славе «Большой крыши».
Понимая, что уже откровенно пялюсь на собеседника, я вновь постаралась перевести тему. Может, не менее нелепо, но это меня не беспокоило: я ничего не имела против его смеха.
– Нет, не надо извиняться! Все замечательно. – Девушка качнула головой и принялась устраивать лиру на коленях. Проверила натяжение струн, бросила на меня странный взгляд, но ничего не сказала. Через несколько мгновений комнату наполнила негромкая музыка, а после к ней присоединился голос даны.
– Не слишком ли ты в меня веришь? – тяжело вздохнул он.