– Вы… не знаешь, где все были днем? – негромко спросила я его, когда мы прошли мимо. – Утром тут было так тихо, ни одной живой души.
Впрочем, не исключено, что я несправедлива и причиной усталости стало занятие с Иной. Хотя в это совсем не верилось…
Я намыливала волосы, рассматривая украшенные тонкой серебристой и голубой росписью стены, и все ждала, что это исчезнет, растает туманным видением. А оно не исчезало. Ни шероховатая плитка ванны, ни пахнущий скошенным лугом шампунь, ни горячая вода, ни настырные мысли о невозможности лететь над облаками на крыльях грозового ветра.
Посреди зеленого островка шелестел, даря прохладу, фонтан, еще несколько меньших располагалось в разных концах дворика. Незнакомые мне кусты, усыпанные розовыми и белыми цветами, наполняли воздух тяжелым сладким запахом, добавляя уюта и чувства уединения. Последнему помогали и несколько изящных белых скамеек и ширм, разбросанных среди зелени. Не знаю, какому делу они служили обычно, и служили ли вообще, но сейчас оказались очень кстати: на них были развешаны… наверное, те самые парадные одеяния.
– Разумеется, прекрасная дева, – мягкие губы изогнулись в ласковой, снисходительной улыбке. – Я успел уже многое услышать о новой находке первого регента и не удержался, решил взглянуть своими глазами.
– Ой! – тихо выдохнула она. – Что ты здесь делаешь? – почему-то шепотом спросила она, прижимая к груди одеяло. Выглядела Рина бледной и заспанной, под глазами залегли глубокие тени, на щеке отпечатался край подушки. Почему-то все это вместе с ее изумлением показалось мне настолько забавным, что я не удержался от улыбки.