Она покачалась-покачалась, сызнова бухнулась.
Когда Яков распрямился, в глазах у него блестели слезы. Засмущавшись слабости, юнош смахнул их.
Но Ката не поднималась. Вместо одного страха пришел другой.
– На кой? Что мне эта мышь плюгавая сделает?
– Вовсе нет. Он не был святым, не был благостным, и уж того паче не был угодником. Я тебе расскажу одно предание, записанное в наших книгах.
А там уж показалась и русская граница. Ее пересекли в самый последний день лета.