Живот понемногу рос, Марта его пощупывала, поглаживала, улыбалась.
– Не тужься так, – посоветовал он. – Просто слушай себя, следуй за мыслью и воображением.
Но малое время спустя собачонок проголодался, стал разевать пасть, жалобно пищать.
Пристер теперь смотрел на нее без суровости, но все равно печально.
Девочка не слушала. Ей понимать такое было еще не по возрасту.
– Легко сказать! Кто ж этого не боится? Авенир говорит: «Страшна не смерть, страшно умиранье».