И чем я буду в народном хозяйстве заниматься? В технологи пойду? В бандиты? Нет – только не в бандиты! Никогда! А если взять водки на все выходное пособие и ужраться до смерти? Смогу я сдохнуть во сне? Ох, только не так. Таскал я в морг одного кадра, ужравшегося насмерть. Захлебнулся тот рвотными массами. В состоянии полного нестояния – лежа на спине. Такой смерти я себе не пожелаю.
А еще, что ее затаскают по инстанциям, а шубу все равно не найдут (святая правда и стандартный аргумент). И потому ей лучше написать заявление о том, что она отзывает свое прежнее заявление.
И возраст – Гаврикову тоже около шестидесяти.
Нет, Сазонов не отпустил меня без часа тренировки. Мы опять кружились на площадке возле навеса, опять меня обстреливали камнями, опять я валился на землю, безуспешно пытаясь противодействовать коварным захватам старого «ниндзя».
– Тише все! Молчать! Отвечать будете только на вопросы! Семенчук, сядь на место! Каргин, ты чего несешь?! Тьфу! Какие гомики?!
Их, приемов, было немного – всего с десяток (для начала), их Сазонов заставлял отрабатывать истово, требуя четкого и абсолютно автоматического исполнения каждого. Четкого, чистого, автоматического – и тогда враг будет повержен. Мозг не должен участвовать в борьбе. Только рефлексы. Только инстинкт выживания. Ведь мы не думаем, когда шагаем по земле? Ноги идут сами по себе. Мозг не решает, какую ногу переставить, не составляет планов по переставлению ног. Человек просто идет. И думает о своем, совершенно отвлеченном от процесса ходьбы.